|
Дневник экспедиции по Эгейскому морю.
18 марта, на спутниковой связи Тарас Шарыга:
Утро 16 марта не предвещало ничего опасного. Мы проснулись после тяжелой штормовой ночи, позавтракали. Погода была солнечной и теплой. Вышли в море… И через 500 метров напоролись на подводные скалы. Мы порвали левый баллон на целый метр. Баллон, естественно, моментально сдулся. Все, что мы успели сделать, это быстро добраться до берега. Стоит сказать, что баллон состоит из трех отсеков, и мы порвали два. Нас ждала многочасовая склейка на берегу. В результате из-за огромного пореза практически закончились клей и латекс.
Пока до обеда возились с гондолой, ремонтировали и тестировали ее, поднялся сильный ветер. Мы вышли в море на моторе — под парусами это было не реально сделать. До Мармариса оставалось 90 километров. В такую погоду и без запасов клея идти туда было бессмысленно. И мы приняли решение вернуться к Мустафе. До Паламута, где живет Мустафа, было 60 километров.
Когда добрались до Халки, начало смеркаться. Я бы назвал этот переход бодрым — под непрекращающимся ветром и сильной волной. Потом быстро добрались до острова Алимия, где еще в предыдущем путешествии по Эгейскому морю (см. новости за ноябрь 2009 года на сайте www.dorogi.ru) нашли две церкви — одну работающую, другую запущенную. И быстро зачалились.
Ранним утром 17 марта мы проснулись под звон колокольчиков пасущихся неподалеку коз. На этом острове все было так, как и в ноябре прошлого года. Мы быстро собрались, накачали гондолу, и увидели, что заплатка дала брешь. Видимо, в экстремальных условиях метровый порез заклеить практически невозможно. Опять принялись клеить — тратя на это последние капли клея. Нашли кусок ПФХ от детского матраса, который выбросило штормом… Так прошло еще полдня. В довершении всех дел у нас отказала спутниковая антенна. И мы на многие часы оказались без связи. Когда связь восстановилась, нам позвонили из Москвы и рассказали о том, что в районе Крита потерпела крушение русская яхта. На фоне незатихающего ветра, череды поломок (мотор, винт, порванная гондола) и воспоминаний о Мустафе, который поведал о том, что эта зима в Турции была самой суровой за последние 50 лет, мы понимали, что решение идти назад было правильным.
Вышли в море уже во второй половине дня. Сила ветра прибавлялась с каждым получасом. Мы шли против порывов, часть пути на моторе, потом — на парусах. Скорость не превышала 5-6 км/час. Постоянные сильные брызги окатывали нас с головой. Мы переглядывались с Василем — на нас были шорты и сандалии. Когда вылетали в Турцию, температура была здесь +25. Мы ошиблись. Снаряжаться надо было так, словно отправляешься в экспедицию по СевМорпути в августе — в гидрокостюмы, термобелье и прочие вещи по сезону.
Нас сильно трясло. Все были пристегнуты — такого мы не делали даже в Баренцевом море в прошлом году. Волны были жесткие, мелкие, дробовые и очень сильные. Чтобы добавить устойчивости катамарану, необходимо было поставить шверт. Но это было нереально — под сильными порывами парусник постоянно сносило в стороны. Все это длилось весь световой день. Мы шли, сменяя друг друга у руля каждые 1,5 часа. До поселка, где живет Мустафа, добрались к ночи совершенно обессиленные...
Сегодня нам предстоит разобрать катамаран и отправить его до Анталии. Наша экспедиция еще не закончилась. Первым результатом можно считать то, что благодаря серьезным погодным условиям мы приобрели большой опыт и закалку на будущие экспедиции. |
